Рассказ В.В.Резанова о формировании коллектива НПО "Импульс".

"Мое появление в Северодонецке связано с тем, что в пятидесяти километрах от него находится моя родина г. Старобельск, где тогда жили мои родители. Поэтому, когда появилась возможность выбора - Киев или Северодонецк, я выбрал последнее. Родителям я всем обязан. Отец Василий Андреевич Резанов, оставшись сиротой, начал работать с 8 лет в частном кинотеатре, когда фильмов еще не было, а были "ленты" для удивления публики движущимися картинками. Он был ходячей историей кино и ушел на пенсию директором кинотеатра. На его свадьбе в 1924 г. загорелась первая в уезде электрическая лампочка. С 1925 г. он занимался радиолюбительством и оставался таким до последних дней. И все это в режиме самоучки. Поэтому я с раннего детства соприкасался с техникой тех лет. Когда мне было 10 лет, я собрал свой первый детекторный приемник и уже неплохо разбирался в радиолюбительской электронике. Отец очень хотел, чтобы его дети стали радиоинженерами. Поэтому несмотря на то, что началась война и отец был на фронте, моя старшая сестра, отлично окончив школу, поступила в 1944 г. на радиофакультет Московского энергетического института, проложив туда дорогу и мне.

В голодный 1945 г. моя радиолюбительская практика помогла выжить всей нашей семье. Я переделывал трофейные радиоприемники на советские радиолампы, что давало определенный заработок. Школу закончил в 1947 году и намеревался поступить на радиофак МЭИ. Но это было не просто - более 15 человек претендовали на одно место, причем 10 из них были бывшими фронтовиками. Поэтому мне пришлось четыре года учиться на факультете электрификации промышленности и транспорта. Вернуться в область электроники помог случай. Это было время, когда кибернетика была под запретом. Директором МЭИ в то время была Валерия Алексеевна Голубцова, жена Г.М. Маленкова - второго после Сталина лица в СССР. Будучи человеком прогрессивным, она организовала в МЭИ физико-энергетический факультет и специальный закрытый курс счетно-решающей техники на факультете электровакуумных приборов. Этот курс состоял из двух групп студентов, отобранных из различных вузов Москвы. Поскольку в МЭИ я был известен как ярый радиолюбитель, меня перевели в одну из групп. В ней было 14 человек и лекции по вычислительной технике читали нам такие светила, как С.А. Лебедев. Все это происходило в условиях чрезвычайной секретности. Это был первый в стране выпуск специалистов по счетно-решающей технике. Многие из них впоследствии внесли заметный вклад в становление компьютерной промышленности страны. Достаточно назвать В.В. Пржиялковского - генерального конструктора ЕС ЭВМ.

По окончании МЭИ меня направили работать на Пензенский завод счетно-аналитических машин. Это был период бурного развития вычислительной техники. Крайний голод на специалистов позволял молодым инженерам сразу занимать лидирующие позиции в заводской иерархии. Мне было поручено создание контрольно-испытательной станции для цеха математических машин, получилось неплохо. Поэтому через год меня перевели в Пензенский филиал СКБ-245, который под руководством Б.И.Рамеева разрабатывал и осваивал вычислительные машины серии "УРАЛ". Но работал я в отделе Н.С. Николаева, незаслуженно забытого энтузиаста вычислительной техники и хорошего организатора. В этом отделе были выполнены разработки ряда аналоговых сеточных моделирующих машин и создана цифровая вычислительная машина для управления электропоездами. Мне досталась разработка вычислительной системы реального времени для размагничивания военных кораблей перед их выходом на боевые задания. Даже сегодня согласие на такое задание, учитывая очень сжатые сроки, выглядит авантюрой. Тем не менее такая система была построена и введена (уже без меня) в эксплуатацию. Это была "темповая" и захватывающая работа. Именно для этой системы была разработана феррит-диодная элементная база и ферритные запоминающие устройства, которые потом стали основой первых разработок в Северодонецке. Пенза в то время была инкубатором специалистов для компьютерной промышленности страны. Там работали В.В. Пржиялковский, В.И. Долкарт (ставший впоследствии одним из авторов машин серии ВНИЭМ) и другие. Переезд из Пензы в Северодонецк был вызван личными мотивами - хотелось быть ближе к родным местам. Так я оказался в Лисичанском филиале СКБ-245.

В конце пятидесятых годов ХХ века, в связи с расширяющимся фронтом работ, потребовалось срочное пополнение кадрового состава филиала. Проблема была решена следующим образом. Химики дали деньги, а строители стали строить жилье. В некоторые годы мы получали до 200 квартир. Мы объявили набор специалистов по всем крупным научным центрам страны с гарантией интересной работы и предоставлением жилья. Было получено более трех тысяч заявлений, из которых были приняты около 500. Именно те сотрудники, которые первыми приехали в этот период времени, стали кадровым ядром НПО "Импульс". Нужно сказать, что были и потери. На второй год работы филиала часть специалистов, прибывших в период его организации, уехала. В начале шестидесятых годов ХХ века почти все начальники отделов филиала были приглашены в Киев на ведущие должности в Киевский завод ВУМ, а один из них - В.П. Сергеев - стал главным инженером этого завода. Однако, объявленный филиалом набор специалистов позволил выдержать этот страшный удар. Впоследствии в основу кадровой политики "Импульса" была положена идея перманентного замещения кадрового состава за счет молодых специалистов. В итоге "Импульс" "процедил" через себя более двух тысяч человек, в связи с чем практически в любом городе бывшего СССР у него были "свои" люди.

При формировании технической политики мы, по мере возможности, внимательно следили за разработками управляющих машин в других организациях. В Киеве в Институте кибернетики АН УССР такой была управляющая машина широкого назначения "Днепр", в Москве машины "МАР" и "МАРС", в Ленинграде управляющая машина "УМ-1 НХ".

Мы остановились на концепции многоуровневого комплекса средств управляющей вычислительной техники. Доклад Б.Н. Малиновского на конференции в Северодонецке в 1960 г. о создании нормального ряда цифровых управляющих машин подтвердил правильность выбора. Эта концепция в своей основе остается неизменной до настоящего времени.

Нужно сказать, что история "Импульса" отнюдь не была безоблачной. Мы постоянно ощущали свою периферийную ущербность, чувствовали, что к нам относятся пренебрежительно, поскольку у нас не было ученых с известными именами. Впоследствии, когда была доказана наша техническая и технологическая состоятельность, это переросло в прямую конкурентную борьбу с не всегда джентельменскими методами. Например, мы понимали, что несмотря на наше "химическое происхождение" наше место - в приборостроении, поскольку одна химическая отрасль не могла в достаточной степени востребовать наш потенциал. Поэтому, когда химики без согласования с нами приобщили нас соответствующим постановлением правительства к Комитету химической промышленности СССР, мы предприняли невероятные усилия, чтобы перейти в подчинение Комитету по приборостроению. Нашему директору Новохатнему в течении одного дня удалось пробиться на прием к председателю Госплана СССР, президенту Академии наук СССР и трем министрам и убедить их в передаче филиала в этот Комитет. Тот, кто хоть немного знаком с государственной бюрократической машиной в полной мере оценит этот "подвиг". Результат его - сохранение нашего коллектива и направления его работы. Потерей было полное прекращение финансирования по линии Комитета химической промышленности. Палочкой-выручалочкой в этот момент стало предложение московского Института проблем управления принять участие в создании системы резервирования мест на авиалиниях Аэрофлота. С этого момента судьба "Импульса" стала тесно связана с этим институтом".

Владислав Васильевич Резанов не случайно написал, что во всем обязан отцу. На его примере он убедился, что овладеть всем можно самому и сын повторил наглядный урок отца, только в несоизмеримо увеличенном масштабе.